Райнер бросает взгляд на мои руки и тянется к перу.

– Совсем скоро рассвет, – он опускает кончик пера в чернила. – Я запишу, а ты иди в свои покои, продолжим, когда встанет солнце.

Я спешу к выходу. С каждой секундой светило подбирается все ближе к горизонту, готовое вот-вот вынырнуть из-за границы неба и объявить о начале нового дня.

На ослабевших ногах я добираюсь до темной спальни и прямо в одежде падаю на кровать.

Я выныриваю из объятий сна, но продолжаю лежать в постели, прислушиваясь к пробуждающемуся замку. За закрытыми ставнями слышен высокий щебет птиц. От их мелодии сжимаются внутренности, и я обхватываю себя руками. Мне хочется увидеть утренний лес, окружающий Старес, подставить лицо теплым лучам солнца и любоваться цветущими в саду бутонами.

Знакомый звук привлекает мое внимание.

В мгновение ока я оказываюсь на коленях у двери и смотрю в замочную скважину. В гостиной никого нет, а дверь в комнату Харуна закрыта. Я прислушиваюсь, но не слышу ничего, кроме шелеста листьев за окном и прислуги, что просыпается после короткого сна. Несколько минут ничего не происходит, пока я стою, прижавшись лбом к дереву.

Дверь в покои Харуна открывается, из нее выскальзывает Лина и исчезает. Я не могу поверить своим глазам, хотя уверена, что вампирское зрение не может обмануть меня. Значит, Харун вернулся из королевского дворца и предпочел первым делом увидеть ее.

Я вспоминаю слова Лины в день нашей встречи. Она служит графу сорок лет. Она уже нашла свою любовь. Так вот что держит ее здесь.

В груди все горит. Глаза щиплет, но слезы никак не идут. В горле застревает ком. Мне хочется выйти из комнаты и постучать в спальню Харуна, чтобы выяснить, что происходит, но я остаюсь сидеть, прижавшись спиной к двери, еще несколько долгих минут.

Мы ведь даже не успели обсудить условия этого брака. Все это было ради моего спасения. Я даже не успела толком узнать его.

Так почему же сейчас так сжимается сердце?

Надежда поднимает свою упрямую голову, чтобы напомнить о себе. У меня никогда не получалась обмануть ее.

Поднявшись с пола, я иду в уборную. Умывшись и расчесав волосы, я смотрю на себя в зеркало. Платье немного помялось, но переодеваться у меня нет никакого желания. Мне хочется вернуться в библиотеку и забыться в книгах.

Я осторожно открываю дверь и выхожу из спальни в нашу общую гостиную. Харун сидит на диване. Я замираю у двери, и он встает, подходит ко мне и берет меня за руку.

– Доброе утро, – улыбается Харун и целует кончики пальцев. – Прости, что не успел попрощаться лично, король срочно вызвал меня.

Огромным усилием я подавляю желание вырвать руку. Я успокаиваю себя тем, что я жива и скоро увижу брата. Но горло предательски сжимается от осознания, почему он до сих пор молчал о том, какой именно тип брака нас связывает.

Нет, я не должна реагировать так. Но надежда продолжает нашептывать мои же девичьи грезы. Я отмахиваюсь от нее и изображаю на лице улыбку.

– Что-то случилось? – спрашиваю я, и голос мой дрожит. – Мой брат? Как он? Ты видел его?

– Все в порядке, и с принцем тоже. Он хотел навестить тебя, но я предупредил его, что пока тебе опасно выходить в люди.

Я медленно выдыхаю.

– Хочу показать тебе одно место, – Харун ведет меня к выходу, – Нужно поспешить.

Я молча шагаю рядом с ним до конца коридора и сворачиваю к восточной башне.

Мы поднимаемся все выше и выше, пока не кончается лестница. Харун открывает дверь и пропускает меня вперед. У меня перехватывает дух, и я замираю на пороге небольшого светлого помещения.

– Что это, Харун? – вырывается у меня.

В комнате большое окно, но на нем нет ни стекол, ни ставней, ничего. Проем выходит прямо на лес, за кромкой которого поднимается солнце.

– Хотел еще раньше показать тебе, но решил дождаться, пока погода станет ясной и не будет тумана над лесом, – он берет меня за руку и ведет к противоположной от окна стене, где стоит деревянная лавка.

Я сажусь, не отрывая от горизонта глаз. Солнце сияет и подсвечивает ярко-зеленые листья деревьев. У меня на глаза набегают слезы.

– Крышу сделали таким образом, чтобы в это время нас прикрывала тень. Любоваться солнцем безопасно можно всего несколько минут, но это лучше, чем ничего, – объясняет Харун, а затем замолкает и сжимает мою ладонь. – Тизерия, ты расстроена?

– Нет, – я вытираю глаза. – Просто… я не думала, что еще увижу солнце.

Он нежно касается моей руки. Я дергаю плечом. Растерянно смотрит на меня.

– Я обидел тебя? – спрашивает он.

– Нет, – быстро отвечаю я. – То есть да, возможно, обидел, я не знаю. Я видела лишь… я видела, как Лина выходит из твоей спальни сегодня. Я понимаю, да, понимаю. Ты спас меня…

Я замолкаю и вскакиваю. Харун ловит мою руку и поворачивает к себе, схватив за плечи. Я смотрю на него и перестаю дышать. Между бровей Харуна залегла небольшая морщинка.

– Тизерия, я не обманщик, – шепчет он. – Я бы никогда так с тобой не поступил. Лина лишь выполняет для меня личные поручения, потому что я доверяю ей, а она доверяет мне, чего хотел бы получить и от тебя.

– Мы никогда не обсуждали… – выдыхаю я.

Он наклоняется и впивается в меня губами. Моя кожа покрывается мурашками. Кажется, что пол сейчас выскользнет у меня из-под ног. От неожиданности я распахиваю рот. Поцелуй получается не мягким и нежным, как в первый раз, когда нас объявили мужем и женой. Этот поцелуй требовательный, страстный и жесткий. Его язык и зубы касаются моих губ так яростно, что мне хочется оттолкнуть Харуна, но вместо этого я прижимаюсь ближе, и по телу проносится волна жара.

– Достаточно объяснений… на сегодня? – страстно говорит он.

Мне хочется притянуть Харуна и продлить эту сладкую муку, но я лишь смотрю в его красные глаза, хранящие воспоминание о моем перерождении, и киваю.

– Хорошо, – он выпускает меня из объятий. – Тогда пойдем, иначе скоро здесь будет солнце.

Мы возвращаемся в гостиную. Кажется, что моя кожа горит, и что-то внутри требовательно просит о продолжении, когда рука Харуна касается моей. Но разум хочет как можно скорее сбежать в спальню и схорониться среди подушек.

Харун останавливает меня возле двери.

– Завтра мы отправимся на охоту, – заявляет он. – Луна начинает слабеть, а ты новообращенная, и тебе нужно научиться охотиться.

При слове «охота» я перестаю дышать и сжимаю и без того мятый подол платья.

– Не переживай, Тизерия, – смеется Харун. – Это не так страшно, как звучит. Я научу тебя и заодно покажу окрестности. Тебе, наверное, уже надоело сидеть в замке.

Я вспоминаю долгие часы, проведенные в библиотеке. Среди книг мне никогда не было скучно.

– Куда мы пойдем? – спрашиваю я.

– Обычно мы охотимся далеко в лесу или у берега моря, где нет людей, – он берет меня за руку. – А сейчас, извини, меня ждут дела.

Не успеваю я спросить, какие дела занимают время моего мужа, и попросить посвятить меня в них, как Харун касается мягкими губами моей щеки и разворачивается. По телу поднимается тепло. Оно бежит от кончиков пальцев и заполняет собой каждый сантиметр кожи, разливается по венам и пробирается в кости. И даже когда Харун выходит за дверь, я так и остаюсь стоять в оцепенении, и это чувство продолжает плескаться где-то в груди.

До того, как стать вампиром, я редко думала о том, что ждет меня впереди. Но я и представить не могла, что бессмертие одарит меня не только вечной жизнью, здоровьем и силой, но и подарит эмоции, которых я раньше не знала.

Я прикладываю холодные пальцы к щеке, выдыхаю и направляюсь в библиотеку.

Глава 8. Халеси

Я откидываю волосы назад и разглаживаю подол платья. Дверца распахивается, и протянутая мне рука замирает в проеме. Опираясь на локоть королевского лакея, я выбираюсь из кареты.

Ноги ноют после долгого сидения, и я прикладываю массу усилий, чтобы состояние моего тела не отразилось на моем лице.